– Неужто немчины такую диковину придумали? – удивляется художник.

Вообще еще нет. Только лет через двадцать Алоизий Зенефельдер в Богемии сообразит, как делать литографии (хотя все для этого – кислота, туш – есть и сейчас). Но Рычкову и Неплюйводе об этом знать не надо.

– Они, они. Используй вместе Петром Ивановичем деньги за картину на создание литографной мастерской. И я вас возблагодарю дополнительно.

– Может, стоит начать с простой печатной типографии? – осторожно спрашивает Рычков.

Типография нужна. Очень нужна. Но я надеюсь, что она у меня будет. И не одна. В Казани. Нет смысла вкладываться в ее создание здесь.

– Надо все крепко обмыслить – согласно киваю я – Пока делайте, как я велел.

Глава 13

– Ты посмотри что делается!

Два лакея тайком наблюдали из приоткрытого окна дворца, как на гатчинском плаце бушевал Павел I.

– В пятой шеренге капрал – коса не по мерке. За фронт! Сей же час за фронт!

Капрала подводят к Павлу.

– Что у тебя на затылке, дурак?

– К-коса, ваше высочество – заикаясь, произносит солдат.

– Врешь! Хвост мышиный. Мерку!

Подают палочку для измерения кос. Павел лично меряет.

– Вместо девяти вершков – семь! Букли выше середины уха. Пудра ссыпалась, войлок торчит. Как же ты с этакой прической во фронт явиться смел?!?

Лакеи переглядываются.

– Что это он так зверствует?

– Вестимо что. Письмецо его папаша прислал. А Панин перехватил. Да все известно стало, весь двор шепчется.

– Побойся бога! Какой же Емелька ему папаша? Петра Федоровича аж 11 лет назад как Орловы удавили.

– А вот и нет! Сбег он. Как бог свят, сбег. А тепереча, наскитавшись по Рассее под именем Емельяна Пугачева, решил вернуть себе престол. Зовет, вишь, сынка то к себе. А немка то не пущает. Вот он и бесится.

Павел тем временем продолжал бушевать:

– Букли долой! Косу долой! Все долой!

Срывает с капрала парик и топчет ногами.

– Срам! Срам! Срам! Бить нещадно! Двести… триста… палок!

Капрал падает в ноги:

– Ваше высочество, двадцать лет на службе! На штурме Кёнигсберга ранен… И как собаку, шпицрутенами! Уж лучше расстреляли бы!.. Батюшка, смилуйтесь!..

Солдаты хватают капрала и тащат в дверь экзерциргауза.

Лакеи крестятся.

Награждения орденами Боевого красного знамени провожу 10-го ноября. К этому времени в город возвращаются Перфильев с Шигаевым и большей частью казаков. На площади становится довольно тесно. Лысов с Мустафановым получают награды первыми. Потом орденами второй степени я награждаю отличившихся бойцов. Для этого пришлось затребовать заранее со всех военачальников письменные представления. С описанием подвигов. С самого начала систему надо сразу правильно ставить.

Дальше идут полки Овчинникова и Чики, вместе с ними самими. Наконец ордена получают Перфильев и Шигаев, а также некоторые казаки из тех, что атаковали ворота Яицкой крепости изнутри. Военные и народ довольны. Одним вместе с наградами я выдаю по золотому рублю из казны. Для вторых – бесплатное развлечение и возможность покричать «ура».

Торжественную церемонию совмещаем с присягой, которую в присутствии священника Михаила дают солдаты яицкого гарнизона, а также казаки и киргизы из Гурьева. Последние привезли по моей просьбе три бочки самой настоящей нефти. Ее в некоторых местах можно добывать открытым способом – вычерпывая «кровь земли» из разломов.

Что значит нефть для моих планов? Это возможность построить перегонный куб а-ля примитивный «чеченский самовар» и получить зажигательные снаряды, а также «коктейли Молотова». Денатуратов, я конечно, сейчас выделить не смогу. А вот керосин и дёготь смешать можно. Но мне же триплексы немецких танков коптить не надо… Поэтому обойдемся упрощенной версией.

После награждения, сразу, без раскачки собираю Военный совет. Да, без «основного состава» в виде Подурова, Мясникова и Чумакова, зато от иноверцев первый раз приходят Юлай Азналин и хан Нур-Али.

– Его императорское величество, Петр Федорович! – Почиталин успевает объявить мой приход в кабинет, все встают, кланяются.

Сегодня для важности я надел корону – надо было произвести впечатление. Лысов открыл рот, Перфильев посмотрел с уважением, остальных – тоже проняло. Разве, что Чике-Зарубину было смешно. Но он это скрывал и старательно пучил глаза.

– Садитесь ближе – я достал карту и положил ее на стол.

Начать решил с того, что разверстал новые отряды казаков и солдат. Объявил о создании 2-го заводского полка – туда отправились рекруты, которых привел Мустафанов.

– Кого офицерами ставить? – поинтересовался Овчинников.

– Пока инвалидов из старых солдат яицкой крепости – тяжело вздохнул я. Кадровый голод был жутким.

Кроме того создавался и 5-й казачий полк под руководством Перфильева.

– Афанасий Петрович – я посмотрел на полковника – Бери себе гурьевских казаков, а також новых башкир, что пришли с Уфы. Верстай их в сотни, слаживай – я покопался в столе, выдал авдеевский серебряный знак с серпом и молотом.

Перфильев благодарно кивнул, с удовольствием нацепил на себя ленту. И тут же задал очень правильный вопрос:

– Какова же диспозиция наша на зиму, царь-батюшка? Слыхал, что Подуров на Самару пошел, а Мясников на Казань…

– План таков – тяжело вздохнул я – Самое важное после взятие крепостиц верхне-яицкой линии, вижу в походе на Урал и далее на Сибирь.

Военачальник обалдело на меня посмотрели.

– Заводы демидовские, да богатства сибирские – зело важны для нашего дело. Треба взять Уфу, а далее Златоуст и Челябинскую крепость. Самое важное кроме заводов и крепостей – Ирбит. Там сами знаете, вторая по величине в стране ярмарка, огромные деньги…

– А Екатеринбург с Тобольском? – спросил Овчинников.

– Никуда они не денутся от нас. На дело сие отряжаю вас.

Я киваю Лысову и Шигаеву.

– У вас, два самых боевых полка в войске. Экзистированные, пополненные… Дам пушек, бомбардиров из заводских подберете – поди есть старички державшие банник в руках. Идете на Уфу и далее как указал. После разгрома Корфа у сибирского губернатора много войск не будет – справитесь.

– А как же Дон?

– Царицын нужен и далее на Москву.

– Казань не взять, идем на Самару!

Полковники загалдели. Лишь кочевники дисциплинированно молчали. Юлай Азналин и хан Нур-Али смотрели на меня насупившись. Догадались о моем маневре. Казакам я не стал говорить – но если освобождать Уфу башкирами, то дальше про этот регион в составе Российской империи можно забыть. Потом его придется завоевывать заново. Поэтому новых башкиров в составе полка Зарубина я заберу на Казань.

– А ну цыц! – я прихлопнул рукой по столу – Вы на царском совете, а не на базаре.

Я задумался, полковники замолчали.

– На западе план таков. Казань нужна – кровь из носу. Это Волга, это зерновые склады. Максим Григорьевич – я повернулся к Шигаеву – Сколько у нас харча и припаса в городе?

– На десять днёв – вместе Шигаева ответил хмурый Творогов – Твои фискалы присылают подводы с барских деревень, но сейчас метели, крестьянин по избам сидит.

– Вот! Нам Казань нужно брать ибо здеся голод скоро будет – я назидательно поднял палец – Особля если 2-й заводской полк останется. Объедят и обдерут Оренбург как липку.

Полковники тяжело вздохнули.

План у меня был. Еще будучи Хранителем, я проигрывал в голове разные сценарии.

– После взятия Казани, надо брать Самару и Астрахань. И держать эту линию колик возможно, созывая казаков с Дона. Верстать полки, лить пушки. И только укрепившись как след, двигать на Москву.

– Так Катька нам и даст укрепляться – хмыкнул Лысов – Рождества не наступит, нового Кара пришлет. А то и двух.

– Игнат-казаков надо звать – Перфильев почесал затылок – А також северных староверов.

Опять посыпались предложения, часть из которых была весьма дельная. Хорошую идею высказал Юлай Азналин – пустить загоном малые отряды кочевников из башкир и киргизов к Москве. Это задержит «нового Кара». Пока он за ними будет гоняться – у нас будет время укрепиться на линии Астрахань-Самара-Казань. Единственное, что я указал кочевникам, взять клятву на Коране, что не будут грабить крестьян – только дворянские поместья.